К 70 летию победы!

«Сегодня исполнилось 70 лет со дня восстания узников концлагеря Маутхаузен», - написал в своем «Фейсбуке» внимательный блогер по имени Мирослав Хоперский – Провел мониторинг теле – и радиопередач за день». По словам Хоперского, он подвел неутешительный итог: ни один телеканал, ни одна радиостанция, ни одна газета 3 февраля 2015 так и не вспомнили об этой дате. «Так и лежат пеплом безымянные герои России в чужой австрийской земле». Евреи называют 27 января, день освобождения концлагеря Освенцим, днем трагедии и героизма. Мирослав Хоперский напомнил сетевой аудитории об еще одном дне трагедии и героизма в истории Второй мировой войны – восстании узников 20 блока концлагеря Маутхаузен, произошедшем в начале февраля 1945 года. Узники 20 блока сделали то, что в условиях лагеря казалось невозможным: объединились и восстали, чтобы завоевать свободу хотя бы ценой гибели от пуль нацистских палачей. Смерть при попытке побега или покушении на эсэсовцев в концлагерях уже считалась освобождением. Тех, кому удавалось вырваться за колючую проволоку и скрыться от эсэсовских патрулей и добровольных дружин из местного населения, которые в течение недель искали беглецов, в лагерях считали не просто свободными, а героями. Пример вырвавшихся из лагерей героев вселял в узников надежду, давал силы для борьбы. Но в Маутхаузене даже узники считали: из блока смерти если можно убежать, то только через трубу крематория. За стеной смерти 20 блок в Маутхаузене практически официально назывался блоком смерти. Хефтлинги (узники концлагеря) обходили этот блок за десяток метров. История этого страшного места началась в первой половине 1944 года. Сначала по приказу коменданта лагеря Франца Цирайса сотни узников из рабочих команд несколько месяцев надрывались на строительстве гранитной стены, отделявшей от остальной территории участок на северо- восточном конце лагеря, где стоял барак с порядковым номером 20. К весне вокруг блока выросла гранитная стена высотой в три с половиной метра и толщиной в метр. Лагерные мастера насадили на гребень стены вогнутые внутрь кронштейны с изоляторами, натянули на них несколько рядов колючей проволоки, а заключенные -электрики пустили по ней ток высокого напряжения. По углам поставили деревянные вышки со спаренными турельными пулеметами, к вышкам придали особое подразделение охранников, которое дежурило круглые сутки. Мощные прожектора освещали каждый сантиметр огороженной территории. Вдоль внешнего периметра ограды совершал обход эсэсовский патруль. Что творилось за пределами этой территории, из хефтлингов (заключенных лагеря) никто не знал. Хефтлинги только говорили всем прибывающим новичкам, что там происходят страшные вещи, поэтому лучше обходить это место стороной. Сомневающимся рассказывали историю о русском заключенном пареньке по прозвищу Лисичка. Смелый Лисичка несколько раз подходил к страшному месту, пытался перекинуть за стену записки, но потом попался на глаза патрулю и бесследно исчез. Как говорили узники, комендант Цирайс счел интерес хефтлинга подозрительным, и решил «излечить» подозрительное любопытство переводом Лисички в 20 блок. То, что происходило за гранитной стеной, там и оставалось. «Кострагеры», носильщики котлов с лагерной баландой, оставляли дневной рацион узников 20 блока за оградой, а внутрь баланду проносили охранники из СС. Крематорская труповозная команда, которая каждый день вывозила совершала свой мрачный объезд лагеря, вывозила каждый день из 20 блока в среднем по 500 трупов, но о происходящем там также ничего не знала. Труповозы лишь изредка говорили, что вид тел из 20 блока заставляет пугаться даже их, которые навидались в лагере всякого. Изуродованные синюшно-желтые скелеты с лопнувшим в разных местах кожным покровом, резанные, колотые и стреляные раны, торчащие прямо из тел переломанные кости, исходящий от тел запах гноя и испражнений…. Не подлежащие исправлению Спустя какое- то время до узников стали доходить слухи, что в 20 блоке содержатся пленные советские офицеры, находящиеся на особом учете у гестапо. Слухи потом подтверждали работающие в лагерной канцелярии заключенные- писари. По словам писарей, им попадались учетные карточки, заведенные на офицеров из Советского Союза. На этих карточках стояла отметка «К», буквы NN, или красная черта наискосок. Бывалые хефтлинги сразу разгадали смысл гестаповских ребусов. «К» - это начальная буква немецкого слова Kugel – пуля, NN – Nacht und Nebel, «ночь и туман», красная диагональная черта – «не подлежащий исправлению». Все эти отметки означали приговор к медленной мучительной смерти. …По лагерным документам 20 блок считался блоком для особо опасных для рейха пленных советских офицеров и политработников, направляемых в Маутхаузен из тюрем, концлагерей и лагерей военнопленных. Полковник штурмовой авиации Александр Исупов попал в 20 блок за то, что сорвал в своем прошлом лагере власовское агитационное мероприятие. Подполковник истребительной авиации Николай Власов, Герой Советского Союза – за упорный отказ вступать в РОА и неоднократные попытки побега из плена. Лейтенант артиллерии Виктор Украинцев – за саботаж на военном заводе. Перед отправкой в 20 блок каждого смертника несколько дней подвергали пыткам в лагерном бункере, потом мучили в «бане» направленными струями ледяной воды из брандспойтов, затем «награждали» порцией резиновых дубинок. За стеной блока смерти мучеников ждали новые «сюрпризы». В окнах блока не было ни рам, ни стекол, из- за чего зимой там стоял страшный холод. Летом оконные проемы закрывали железными щитами, и почти тысяча узников мучилась от жары и духоты. Никаких нар в блоке не было, сотни измученных людей спали вповалку прямо на цементном полу. Полагающихся им одеял узники не видели. На кипе одеял спал блоковый староста. Зимой, перед командой отбоя, блоковый староста – заключенный уголовник- немец, заливал пол спального помещения водой, и заключенные проводили холодные ночи в метровом слое ледяной воды. В два или три часа ночи блоковый и его помощники дубинками поднимали узников на утреннюю поверку. Как правило, четверть из тех, кого насчитывали накануне на вечерней поверке, к утренней поверке уже были мертвы. Расчеловечивание Узников 20 блока после подъема на работу не гоняли. У них было другое предназначение. Блок смерти был испытательным полигоном по расчеловечиванию и медленному умерщвлению наиболее крепких человеческих особей. Для этих целей эсэсовцы целыми днями морили узников голодом, изнуряли издевательствами и пытками. Результат превосходил ожидание: день, когда в 20 блоке умирало меньше 500 человек, считался «неурожайным». Наиболее богатую «жатву» приносила ежедневная пытка «гимнастикой». После подъема узников выгоняли во двор блока, где они в течение всего дня прыгали «лягушкой», бегали по кругу до изнеможения, ходили вокруг барака «гусиным шагом», по 3- 4 километра и назад. Тех, кто падал от усталости, пристреливали или забивали до смерти дубинками. Еще одной пыткой был «обед». Кормили узников не каждый день, а как начальству взбредало в голову. Бывало, что еды барак не получал несколько дней. Когда эсэсовцы вносили в барак долгожданную баланду, они оставляли ее у входа в блок и свистком подзывали старосту и его помощников. Староста и его подручные вставали около котла, а голодные измученные узники – в очередь. Начиналась «раздача». Одного узника, тянувшего к черпаку консервную банку, староста вместо супа «угощал» пинком сапога в живот, другого бил дубинкой по голове, третьему плескал баланду под ноги, и узник, захлебываясь, глотал суп вперемежку с грязью и землей. Чтобы изверг налил лагерный суп тебе в банку, а потом позволил спокойно съесть, нужно было везение. Иногда блоковый выливал всю баланду в водосточный желоб, а заключенные, вставая на корточки, глотали ее, как свиньи из больщого корыта. Летом была любима пытка солью. Узникам давали пересоленную баланду, а потом закрывали в блоке и перекрывали водопровод. Люди медленно умирали от обезвоживания, сходя с ума от жажды. За этими издевательствами всегда с удовольствием наблюдал эсэсовский начальник блока – 25- летний садист, панически боявшийся отправки на фронт и потому изо всех сил старавшийся отправить в крематорий как можно больше хефтлингов. Приходили «любоваться» и более высокие чины из лагерной комендатуры. Заезжали «набираться опыта» эсэсовцы из других лагерей. Но и эти развлечения надоедали. Тогда начальство проводило отбор добровольцев на работы вне блока. Вызывали слесарей, электриков, строителей. «Добровольцы» вместо работ отправлялись на медицинские опыты, испытания взрывчатых и отравляющих веществ, выделку изделий из человеческой кожи, а потом «освобождались» через трубу крематория. В отличие от остальных заключенных, узникам 20 блока оставляли поясные ремни. В стену умывальной комнаты были вбиты металлические крючья, как будто приглашавшие отчаявшегося хефтлинга повеситься. Некоторые потерявшие надежду мученики это «приглашение» принимали. За 1944 год в блоке погибло более 6 тысяч узников. К зиме 1945 оставалось в живых около 800 человек: советские военнопленные, около десятка участников Варшавского восстания и партизаны-югославы. Вопреки всему Даже в этих адских условиях смертники не теряли человеческий облик и искали возможность вырваться на волю. Кто первый решил не дожидаться крематория, а бороться, неизвестно. Мы знаем, что ядром антифашистского актива блока смерти стали летчики Николай Власов, Александр Исупов и Геннадий Мордовцев. После целого ряда попыток, каждая из которых была подвигом, активу удалось выйти на лагерное Сопротивление. Советский военный журналист Сергей Смирнов в 60-х годах рассказал, как к узникам 20 блока попал нужный им для побега план лагеря. В один из декабрьских дней 1944 года с очередным транспортом в лагерь прибыл новый заключенный – военный летчик Иван Битюков, отправленный в Маутхаузен за саботаж на военном заводе. Перед распределением в блок его как и любого «цуганга» ожидал визит к лагерному парикмахеру, который выбривал на голове широкую полосу, называемую эсэсовцами «лаузенштрассе» - улица для вшей. Узник-чех, работавший в лагере парикмахером, дождался, когда эсэсовцы отойдут, и потом быстро зашептал Ивану на ухо по- русски: «Тебя отправят в 20 блок. Передай своим: их скоро расстреляют. Они просили план лагеря. Пусть ищут на дне бачка, в котором приносят баланду». Пройдя «чистилище» избиениями и издевательствами, Битюков, оказавшись в блоке, сообщил слова чеха товарищам. Принялись искать. На третий день поисков капитан авиации Геннадий Мордовцев нашел на дне бачка хлебный шарик со спрятанным внутри планом лагеря и передал по цепочке товарищам. Эта находка стоила Мордовцеву жизни; блоковый записал его номер, а потом, когда капитан оказался рядом с канализационным колодцем, гитлеровский прислужник из-за спины столкнул Мордовцева вниз. Отважный советский офицер погиб, но в руках у его товарищей уже был план лагеря, а это уже было половиной дела. «Штаб решил вооружить узников булыжниками, вывороченными из мостовой двора, кусками угля, которые лежали в комнате блокового, кусками хранившегося там же эрзац-мыла, деревянными колодками со своих ног и обломками цементных умывальников: их предполагалось разбить перед побегом», - писал Сергей Смирнов в своем очерке «Легенда о двадцатом блоке». Дождь этих камней и обломков должен был обрушиться на пулеметные вышки. Самым важным оружием, которое оказалось в распоряжении смертников, были два огнетушителя, висевшие в жилых помещениях барака. «К каждому из огнетушителей прикрепили по три человека, самых сильных, вернее, менее истощенных. Они должны были подбежать к основанию вышки, привести огнетушитель в действие и направить струю пены в лицо эсэсовским пулеметчикам, чтобы помешать им вести огонь и дать возможность штурмовой группе забраться на вышку и овладеть пулеметом». Для того чтобы подойти незаметно к пулеметчикам, решено было в вечер восстания начать рыть подкоп из барака к основанию вышки. Узники разбились на пятерки. Поляки и югославы присоединились к советским товарищам. Садиста- блокового и его наиболее одиозных помощников было решено ликвидировать. Восстание Восстание назначили на 25 января 1945 года. Накануне «дня Х» советский узник, которого звали в бараке Володькой, попросил у блокового, позволит ли он пересказать хефтлингам содержание их любимых книг. Володька, выпускник исторического факультета Ленинградского университета, свою просьбу адресовал на верхнегерманском диалекте немецкого языка, который был в ходу у эсэсовцев, желавших прослыть культурными людьми. Туповатый блоковый, услышав от хефтлинга речь господ из СС, согласился. Какие книги пересказывал Володька? «Как закалялась сталь», «Графа Монте- Кристо», рассказы Джека Лондона. Строки классиков перемежались зашифрованными указаниями, что надо делать каждому во время восстания. Все пятерки были готовы. Но в ночь с 25 на 26 случилось непредвиденное: в барак ворвались эсэсовцы и зачитали номера 25 человек, среди которых были руководители восстания: Исупов, Власов, Кирилл Чубченков и другие. Всех увели и в ту же ночь расстреляли. Было это результатом предательства или случайностью, неизвестно. День восстания отложили. Погибших руководителей сменили другие офицеры. Вождем восстания стал майор Леонов, полное имя которого до сих пор неизвестно. Цели и задачи остались прежними. В ночь со 2 на 3 февраля, как только эсэсовцы ушли, пробили последние секунды. Садиста- блокового заколол ножом его же подручный – проштрафившийся власовец по кличке «Мишка- татарин», решивший присоединиться к восставшим. Восставшие, как и оговаривалось, вооружились камнями, кусками угля, колодками, расхватывали эрзац-мыло, разбивали цементные умывальники. Специальная команда начала рыть в углу барака подкоп в сторону пулеметной вышки. «Впрочем, эту работу пришлось вскоре прекратить: грунт оказался очень твердым, каменистым, Решили штурмовать пулеметные вышки в открытую, выпрыгивая из окон барака», - рассказывал Сергей Смирнов, ссылаясь на слова выживших участников восстания. Около часа ночи узники с криками «Ура!» бросились из барака атаковать смотровые вышки. В охранников полетели куски угля, колодки, осколки цементных раковин, в лица пулеметчиков брызнули струи из огнетушителей. Один пулемет захлебнулся, и на вышку тотчас же начали карабкаться члены штурмовой группы. Завладев пулеметом, они открыли огонь по соседним вышкам. Узники с помощью деревянных досок закоротили проволоку, побросали на нее одеяла и начали перебираться через стену. Завыла сирена, стрекотали пулеметы… Ворвавшись в блок, эсэсовцы нашли только 70 самых истощенных и больных заключенных, у которых уже не было сил для побега. Они мерзли на цементном полу совершенно голые, поскольку отдали одежду бежавшим товарищам. Срывая злость, эсэсовцы расстреляли беспомощных оставшихся узников блока смерти. Из почти 500 бежавших прорваться за внешнее заграждение удалось четыремстам. Около сотни погибло в первые же минуты восстания. Остальные передвигались что было сил, но далеко оторваться не могли. Мороз в ту ночь был около 10 градусов, лежал глубокий снег. Голодные истощенные люди в легкой одежде не могли пройти больше 10 – 15 километров. Самая большая группа бежала к лесу. Когда ее настигли эсэсовцы, несколько человек отделились и бросились на преследующих, дабы остальные товарищи смогли оторваться. Излишне говорить, что все, кто кинулся на эсэсовцев, погибли. Группа офицера- артиллериста Ивана Заболотняка наткнулась на немецкую зенитную батарею. Сняв часового и ворвавшись в землянки, беглецы голыми руками передушили орудийную прислугу, захватили оружие и грузовик. Группа была настигнута и приняла бой.. «Охота на зайцев» В течение целой недели в окрестностях Маутхаузена шла «Мюльфиртельская охота на зайцев» - так в немецких розыскных документах назывались мероприятия по поимке и обезвреживанию бежавших узников блока смерти. В поисках участвовали не только СС и жандармерия, но и местный актив НСДАП, отряды фольксштурма, добровольцы из местного гражданского населения, включая школьников. Надежды бежавших на то, что простые австрийцы помогут, не оправдывались. Беглецов не только выдавали, но и убивали. Расстреливали из охотничьих ружей, рубили топорами, кололи вилами. Трупы вывозились в деревню Рид –ин- дер- Ридмаркт и сваливались у стены местной школы, где эсэсовцы вели подсчет, зачеркивая нацарапанные на школьной стене палочки. Все тела потом увезли в Маутхаузен и сложили штабелями около крематория. Смотреть на штабеля трупов согнали всех хефтлингтов. Комендатура объявила, что все беглецы пойманы, поскольку из Маутхаузена убежать невозможно. Но эсэсовцы солгали. Одиннадцать человек спаслись. Двоих укрыла австрийская крестьянка Лангальтер, у которой нацистский вермахт забрал двух сыновей, единственную надежду и опору. Спасся и Лисичка – совсем юный украинец Ваня Сердюк, угодивший в адскую машину концлагерей будучи совсем еще подростком. В день побега Лисичка был в группе капитана артиллерии Ивана Заболотняка, захватившей немецкую зенитную батарею и принявшей неравный бой с нацистами. На руках у паренька геройский капитан скончался от ран. Спаслись лейтенант артиллерии Виктор Украинцев, капитан авиации Иван Битюков, лейтенанты Иван Бакланов, Владимир Соседко, Владимр Шепетя…В 60-х годах, услышав, что восстанием в Маутхаузене интересуется московский журналист Сергей Смирнов, выжившие герои из 20 блока рассказали ему о страшном блоке смерти, восстании и всех своих товарищах. Клятва Бывшие узники блока смерти рассказали Смирнову о клятве, которую дали накануне броска на вышки. В последние минуты перед восстанием на стоявший посреди барака стол залез один пожилой узник с выправкой и манерами старшего офицера. «Товарищи! - сказал офицер. – Большинство из нас погибнут. Но давайте поклянемся, что те, кому посчастливится остаться в живых и вернуться на Родину, расскажут правду о наших страданиях и о нашей борьбе, чтобы это никогда больше не повторилось!» . «Клянемся!» - ответили узники, и устремились в бой с эсэсовцами. Для многих он действительно стал последним, но погибшие умерли как свободные люди, герои. Оставшиеся в живых и добравшиеся до Родины потом до конца своих дней воплощали клятву в жизнь. Иван Сердюк - Лисичка умер в 2009 году. …Австрия не забыла того, что творилось в Маутхаузене. В австрийской деревне Рид–ин- дер- Ридмаркт после войны поставили памятник (на фото) в честь героев из 20 блока. В 1994 году австрийский режиссер Андреас Грубер снял фильм о побеге из Маутхаузена под названием «Охота на зайцев». О подвиге 20 блока помнят в Польше, в Израиле, Голландии и даже в США, хотя в блоке смерти не было ни одного узника- американца. А в России? Несколько лет назад российский режиссер Вячеслав Серкез взялся за работу над художественным фильмом «20 блок». Съемки пришлось отложить: кризис. Вместо киноленты о Маутхаузене российский зритель смотрит «Сталинград» Федора Бондарчука и «Цитадель» Никиты Михалкова, на которые дало деньги Министерство культуры. Бюджет обоих фильмов стоит миллионы, но качество не соответствует вложенным деньгам; любой мало–мальски искушенный в истории зритель, едва начав смотреть, начинает плеваться. Даже в феврале 2015 года, в семидесятилетнюю годовщину восстания в 20 блоке Маутхаузена, Россия будто проигнорировала подвиг своих бесстрашных сыновей, большинство из которых так и остались лежать безымянными в чужой австрийской земле.